Fredrik Nordström
Роберто Мартинелли
Имя шведского продюсера Фредрика Нордстрома стало практически родным для тех, кто любит современную тяжёлую музыку. Он один из основоположников легендарного «Готенбургского звука» (Gothenburg sound). Во времена революционного взрыва мелодичного шведского дет-металла, который во многом тогда определил этот жанр, Фредрик стоял за микшером при производстве альбомов таких групп, как In Flames, Dark Tranquillity и At the Gates. Альбом последних – «Slaughter of the Soul» (1994) до сих пор расценивается как один из самых характерных и существенных альбомов в этом жанре.
С того времени Нордстром переместился в цифровую среду и открыл свою студию, которая теперь известна как Studio Fredman. Там он продолжил свою карьеру знаменитого продюсера, сотрудничая с такими группами, как Arch Enemy и Dimmu Borgir. И всё это время он продолжал оставаться ритм-гитаристом группы Dream Evil.
Это интервью раскроет как практические методы этого продюсера, так и покажет нам, как эти методы соотносятся с всё возрастающей зависимостью хэви-металла (да и всей остальной музыки) от костылей в виде современных технологий, от требований и ограничений, накладываемых ими. И мы увидим, в какое затруднительное положение попадают продюсеры, ценящие честное, живое и человеческое исполнение, когда им приходится сталкиваться с жанрами, которые требуют делать всё более и более совершенные альбомы. И в этом интервью, как мне кажется, Нордстром входит в противоречие с самим собой: он порицает существование Автотюна, но разрешает себе пользоваться им; плачется по поводу Beat Detective, но неохотно признаётся в потребности в нём. Но это – реальность выживания в мире музыкальной индустрии. И как говорит Нордстром, от этого он страдает.
Maelstrom: Я думаю, что немногие люди знают разницу между продюсером и звукоинженером. А Вы можете сказать, в чём она заключается?
Фредрик Нордстром: Звукоинженер обычно заботится о технической стороне вещей: вопросах записи, расстановке и настройке микрофонов. И о прочих подобных вещах… А вот работа продюсера больше походит на должность командира военного подразделения. Есть пять человек и требуется лидер, который бы привёл их к той цели, которую они хотят. У меня не было роскоши сидеть в стуле и говорить какому-то парню: я хочу, мол, больше высоких частот на басовом барабане…Я всегда всё делал самостоятельно. И вообще, я думаю, что это – самый распространённый способ работы в наши дни.
Maelstrom: Мне нравятся многие Ваши работы, но особенно хочется отметить последний альбом группы Pagans Mind (Enigmatic: Calling). Он звучит просто удивительно. Это одна из самых лучших записей, которые я когда либо слышал. И Вы были продюсером этого альбома. Кем Вы были для них: шестым парнем, парнем, который вёл их к поставленной цели…Что Вы делали?
Фредрик Нордстром: Я должен быть честным и рассказать Вам реальную ситуацию с этой группой. Этот коллектив состоит из шести человек, которые очень интеллектуально подходят к звуку. Особенно гитарист Jörn Viggo Lofstad. Он полностью управляет всей группой. Он – продюсер. Предыдущий альбом (Celestial Entrance) попал ко мне уже в полностью записанном виде, и группа хотела, чтобы я смикшировал его. В процессе сведения они сказали мне, что я привнёс так много своего в их музыку, что изменил её. И они говорили, что я повлиял на альбом больше, чем парень, который делал исходную запись, потому что лучше чувствовал их музыку. И они спросили, могу ли я подписаться как продюсер.
Японский журнал Burrrn! трижды брал у меня интервью, и однажды я даже стал лучшим продюсером года, потеснив с первого места Боба Рока (Bob Rock). Это очень позабавило меня. Для меня он – бог продюсирования. Он сделал некоторые великие вещи. Особенно то, что он сделал для Metallica и их чёрного альбома. Он взял эту великую группу и реально сфокусировал их звук. И я тоже пытаюсь так работать с музыкой.
Maelstrom: И что, такая же самая ситуация была и с третьим альбомом Pagans Mind? Или они просто хотели, чтобы Вы поставили под их альбомом своё имя? Я думаю, что Вы всё-таки сделали некоторую работу…
Фредрик Нордстром: Да, да! Мой вклад был в конце всего производства. Ну, типа: уберите эту партию…поднимите клавишные…понизьте эти гитары… Ну, и плюс некоторая финальная лакировка.
Maelstrom: Я посмотрел дискографию на сайте Вашей студии Studio Fredman…
Фредрик Нордстром: О, это список за шесть лет…
Maelstrom: Я думал так. Но я считаю, что существуют по крайней мере четыре альбома, которые не вошли в этот список. Первый раз я услышал о Вас, когда брал интервью у французской группы Lyzanxia. Они сказали, что замечательно проводили время с Вами. Я предполагаю, что Вам пришлось несколько повозиться с их записью.
Фредрик Нордстром: Все хотят качественное и «большое» производство, но не у всех есть на это деньги. Например, работая с этой группой, я на четыре дня летал во Францию. Я настраивал все микрофоны для всех инструментов: для барабанов, баса, гитар и т.д. Мы потратили тогда полтора – два дня, бегло пробежавшись по всем песням. В основном мы фокусировались на аранжировках. Короче, я рассказал им всё, что надо сделать с песнями. Потом они прибыли в мою студию с уже готовой записью, и мы смикшировали альбом.
Maelstrom: Часто ли бывает так, что Вы шокируете группу тем, что хотите изменить их аранжировки?
Фредрик Нордстром: Когда люди начали знать обо мне? Я «поднялся» на продюсировании таких групп, как In Flames и At the Gates... Эти люди знают точно, чего хотят, но не знают, как этого добиться. Таким образом, они говорят мне об этом, а я прилагаю все усилия, чтобы помочь им прийти к желаемой цели. Иногда, моего мнения особенно и не просят. Но Lyzanxia – противоположный пример. Они сами показали мне свои песни, и я сократил материал их первого альбома приблизительно на 20 минут. Это было похоже на синдром Металлики: сделать вступление продолжительностью более 2,5 минут и забыть о том, что основной момент песни они играли только один раз.
Я также сделал подобную вещь в «Clayman» от In Flames. Группа работала в студии по ночам, сочиняя песни и выпивая пиво (смеётся). Когда они пришли с песнями, мы должны были сесть и переделать всё заново. Это что, основной момент песни?.. а это – припев? Иногда нет никаких проблем, но иногда приходится иметь дело с большими амбициями и эго.
Забавно, что чем местечковее группа, тем больше у них гонору, и тем чаще они говорят: пошёл на х… от нашей музыки! Но если они приезжают из Японии (как группа Cocobat), то просят разрешения сходить в туалет. Басист был лидером группы. Он зашёл в контрольную комнату и попросил, чтобы я разрешил их барабанщику сходить в туалет. Ну конечно, он может пойти в туалет. Никаких проблем. И вот, басист уходит назад в студию, и оттуда выбегает барабанщик, обеими руками держащийся за причинное место. После того, как мы записали одну песню, я спросил у них, нравится ли им она. Но они сказали: «Нет, это Вы распоряжаетесь, Вы всё решаете». И я сказал: нет – Вы босс, Мы – босс… Мы все вместе боссы. Так Вам нравится этот вариант (взятие) или нет. «Нет. Вы решаете». Потом они попросили разрешения говорить. Конечно, говорите. «Мы можем сделать это лучше». Хорошо, сделайте это снова. «Спасибо, спасибо, спасибо».
Я не люблю таких ситуаций: я хочу, чтобы было сотрудничество. Когда Вы покидаете студию, у Вас должно быть чувство, что Вы сделали хороший альбом. Это очень важно для музыканта. И конечно, у меня есть ответственность перед лейблом и фэнами, которые в конечном счёте покупают альбом.
Я знаю, что In Flames очень давно хотели изменить свой стиль. В третьем альбоме они хотели прекратить использовать мелодичные гитарные гармонии. Я был тем парнем, который говорил им: нет, мы должны оставить мелодии. «Что, продолжать делать гармонии? Нет! Нам надоели гармонии!» (Нордстром берёт теперь авторитарный тон) «Вы должны быть ответственны перед Вашими поклонниками! И они ожидают этот материал». Но они повернулись ко мне задницами, но всё равно имели большой успех. Конечно, он должен был быть у них. Но мне жаль, что они не остались в прежнем стиле: возможно, это дало бы им намного больше успеха.
Maelstrom: Да! Они полностью изменили стиль! Теперь их стиль похож на metalcore. Что Вы думаете об этом?
Фредрик Нордстром: Да, это так… глупо. Американские группы, такие как Shadows Fall, скопировали свой стиль с In Flames, а теперь In Flames копирует эти американские группы. Таким образом, лидер стал последователем.
Maelstrom: Я видел фотографии Вашей студии. Чувак, они – великолепны. Откровенно, я не верю этому. Особенно той фотографии, где изображена кухня…Не похоже, что её хоть кто-либо использовал по назначению!
Фредрик Нордстром: У нас нет никого, кто бы специально занимался уборкой. Как мы называем эту кухню? «Кухня Гитлера». Если Вы не убираете за собой – то Вам дорога в газовую камеру.
Maelstrom: Я задаюсь вопросом, кто же делал уборку. Ведь вся студия кажется свободной от пыли.
Фредрик Нордстром: Хорошо, я нанимал специалиста, чтобы он заставил фотографии на сайте выглядеть идеальными. (Шутит, наверное – BVV).
Maelstrom: Я вижу, Вы могли бы разместить маленький оркестр в главной тон-комнате Вашей студии.
Фредрик Нордстром: Мы реально делали это несколько раз.
Maelstrom: Не при записи ли последних двух альбомов Dimmu Borgir?
Фредрик Нордстром: Да.
Maelstrom: У них были струнные секции.
Фредрик Нордстром: Да. Для последнего альбома (Puritanical Euphoric Misanthropia) в студию был приглашён Готенбургский филармонический оркестр. Иначе было с предыдущим альбомом (Death Cult Armageddon). В оркестре реально было 46 человек, и мы должны были слетать в Прагу, чтобы там сделать запись. Это просто фантастика, когда Вы видите, как все эти люди сидят и играют, и у 95% музыкантов нет наушников. Они просто наблюдали за дирижёром и играли. Это удивительно.
В Праге была большая проблема с дирижёром и парнем, который написал всю партитуру. Я сказал им, что они играют не чётко. Это должно быть так: 1…2…3…4…1! И на 1 все должны играть. Но они сказали: «Нет, это не тот способ, которым работает симфонический оркестр. Некоторые моменты быстрее, некоторые – медленнее. Это – то, как он играет». Таким образом, мне пришлось взять домой весь записанный материал, и когда у меня было свободное время, я сидел в своей спальне, занимаясь нарезкой и перемещением оркестровых партий. Так я хотел заставить его играть абсолютно чётко. Я понимаю, что с точки зрения классической и симфонической музыки всё это было сыграно идеально, но с точки зрения стиля блэк-металл это не было так. Ведь этот стиль требует абсолютной синхронности, чёткости и плотности исполнения. Это редактирование потребовало от меня четыре дня. Оркестр по-другому «думает», по-другому выражает музыку. Например, у Вас есть два гитариста. Вы просите одного из них как можно чётче и аккуратнее записать какую-то партию. Потом Вы просите второго гитариста записать эту же партию, играя не менее чётко и аккуратно. Но когда Вы включите обе партии вместе, общий звук не будет казаться таким же чётким, как по отдельности. А всё из-за того, что фразировка у каждого игрока разная.
Maelstrom: Так, подождите минуту. Это означает, что Вы должны были отредактировать все скрипичные и духовые секции, и вообще, весь одновременно записанный оркестр? Разве у Вас не было на микрофонах взаимных помех от других инструментов (пролитий), которые утяжеляют такую работу практически до невыполнимости?
Фредрик Нордстром: О, да! Дудки играют чрезвычайно громко. Я должен был взять целую секцию…у нас было 24 трека. Было пять основных микрофонов для всего оркестра. И, к примеру, если скрипки играли слишком тихо, то был один микрофон на них, который можно было поднять. Но духовые…О, это был опыт, который мы изучили быстро: в следующий раз, мы сначала записывали оркестр без духовых, а уж потом записывали их отдельно. Когда они дули, вся студия дрожала. Таким образом, я должен был редактировать все 24 трека и пытаться найти хороший компромисс.
Maelstrom: Расскажите о некоторых Ваших самых любимых работах.
Фредрик Нордстром: At the Gates. Мы прекрасно сотрудничали при записи их альбома Slaughter of the Soul. Все в группе работали очень сосредоточенно, и мне нравилось это. Они не слишком увлекались бухлом, дурью или девками. Они были сосредоточены на музыке. У всех членов группы была одна и та же цель: сделать забойный альбом. Это было реально хорошим опытом. Мы не особенно изменяли аранжировки. Мы были заинтересованы в получении реально убойных треков.
Я также думаю о «Puritanical Euphoric Misanthropia» от Dimmu Borgir. Поскольку тогда я первый раз записывал оркестр, это был большой опыт для меня. Я отказался от очень многих блэк-металлических групп. Я думаю, что даже дважды отказал одной достойной группе из Англии.
Maelstrom: Вы подразумеваете английскую блэк-металлическую группу Cradle of Filth?
Фредрик Нордстром: Возможно. Я сказал, что их материал похож на грёбаное демо. И мы должны будем полностью всё переделать. Они ответили отказом. У кого-то в группе было очень большое эго…
Я сделал много альбомов с Майком Эмоттом (Mike Amott – шведский гитарист, играл в группах Arch Enemy, Carcass и др.). Альбом «Ad Astra» его группы Spiritual Beggars оказался действительно хорошим. И от работы над ним я получил весьма фантастические впечатления. Когда мы заканчивали альбом, я сказал Майку и певцу Спайсу (Spice - Christian Sjöstrand), что мы должны быть в студии к 10:00. Но они опоздали на поезд, поэтому прибыли только к четырём дня. Тем временем, пока их ждал, я слушал ленты и добавлял примечания, типа: здесь сделать вокальный дабл-трек…здесь исправить такую-то партию, потому что она не строит с остальными…и т.д. Потом они приехали и принесли свои извинения за опоздание.
Майк умеет записывать, а мне требовалось забрать ребёнка из детского сада. Поэтому он сказал, что может сделать всё это без меня. Надо только дать ему мои заметки. На следующий день мы собрались в студии, и всё послушали. Я сказал Спайсу: «Эй, я же написал в этом списке, что ты должен в припевах записать дабл к своему вокалу». Он отвечает: «Да – да, но клавишник тоже может сделать это». Но тогда это не будет дабл – это будет хор. «Хорошо, я всё сделаю». И затем он вышел. Я начал говорить в микрофон (переговорник), но никакого ответа не услышал. Таким образом, я начал разговаривать с Майком, думая, что Спайс ушёл в туалет. Но вот прошёл час. Ё… твою мать, он ушёл! Через четыре часа Майк звонит ему домой (который находится в 300 км от студии) и Спайс поднимает трубку. Майк спросил его: «Что за херню ты творишь? Ты должен записать дабл-трек для этого грёбаного припева!» «Нет. Я ухожу». Так он и оставил группу. А скоро должен был прилететь из Англии их менеджер…Всё это было очень прикольно.
Maelstrom: Вам часто приходится иметь дело с такими людьми?
Фредрик Нордстром: Не часто, но иногда приходится. То, что действительно часто случается – так это резкие заболевания вокалистов как раз перед записью. О, они становятся очень нервными.
Maelstrom: «Slaughter of the Soul» - это Ваш первый прорывной альбом?
Фредрик Нордстром: Да, это так. Абсолютно. Я помню, что в то время был в разводе и был несколько возбуждён. Это была моя первая большая работа. И одно из их требований ко мне было то, что должен быть 24-дорожечный рекордер. А в то время у меня был только 16-дорожечник. Я занял 12000$ (и плюс все деньги от лейбла), чтобы купить его. Таким образом, я был реально озабочен всем этим. Результат обязан был быть хорошим, ибо…К счастью, у нас было много времени для записи этого альбома – целых шесть недель. Обычный стандарт – две недели. Я думаю, что их первый альбом Hammerfall хоть и звучит не очень хорошо, но имеет большое сердце. Он был записан за 16 дней и с чрезвычайно малым бюджетом. Даже мастер-ленты были затёрты и использованы повторно, потому что они не хотели выкупить их у меня. Они пользовались моими лентами. «Разве Вы не хотите выкупить их у меня?» «Нет. Сотрите их».
Maelstrom: Таким образом, вопрос о ремастеринге отпадает.
Фредрик Нордстром: Я помню, что потом у меня была одна панк-группа, которая хотела записать демо. Я позвал Джеспера (Jesper Strömblad - In Flames), который тогда был членом этой группы, и спросил : «Вы действительно уверены, что хотите стереть эти ленты?» «Да, да». «Действительно уверены?» «Да, сотрите их». И я всё стёр. И три месяца спустя они продали в Европе 150000 копий. (Смеётся). Я хочу пересвести этот альбом. Тогда я свёл его за полтора дня на поломанной консоли…
Maelstrom: «Slaughter of the Soul» вызвал фурор как своей стилистической оригинальностью, так и своим звуком. Несколько лет назад компания Earache Records выпустила его ремастерённую версию. Что Вы чувствуете по этому поводу?
Фредрик Нордстром: Я не знал это. Но факт в том, что у парня от этого лейбла пока что нет особо хорошей репутации. И я думаю, что у них финансовые проблемы. Этот релиз – способ сделать деньги и заплатить с них зарплату. Я знаю, что происходило с мастерингом оригинала – ничего. Я звонил лейблу, и мне ответили, что это был самый лёгкий мастеринг в их истории. Они дали мастер-ленту парню, который просто поднял громкость и сказал «Готово!» Но я не знаю того, что они делали при ремастеринге.
Мне присылали из Японии ремастерённую версию альбома «Black Rose» группы Thin Lizzy (один из любимых альбомов Нордстрома). Я не мог услышать различие. Потом я получил новую версию. Я думаю, что у себя в Японии они десять раз переделывали этот ремастеринг. Но в итоге они сделали классную работу… И настолько же я был разочарован. Ха-ха. Я привык к определённому звучанию том-томов, и к не настолько прозрачным гитарам. Ну и всё такое прочее. Они убрали весь шум и сделали альбом с прекрасным звуком. Действительно хороший. У томов появился такой полный бас, которого не было изначально. Я не мог поверить этому. И я забросил этот ремастерённый альбом подальше, потому что не хотел слушать его с хорошим звуком: я хотел слышать только плохой звук. Когда у Вас есть старая запись, которую Вы первый раз услышали в 20 лет, и кто-то теперь пытается вытащить из неё «настоящий» звук, Вы можете быть разочарованы. Вы не ожидаете того, что будет получено. Это отличается от того, как Вы помните эту музыку. Это примерно так, как если бы Вы двести раз смотрели на Мону Лизу, а потом реставратор снял лишние слои краски и оказалось, что её лицо покрыто пятнами. Вряд ли Вы хотите это видеть.
Maelstrom: Я очень скептично отношусь к ремастерингу. Множество не очень старых альбомов подверглось ему. Например, три первых альбома Opeth. Из которых «My Arms» и «Your Hearse» - это Ваши работы. Мне вообще не нравятся ремастерённые вещи. Да, они играют громче, но в то же время у них более грохочущий и жестяной звук. Я предпочитаю оригиналы. Кроме того, были ремастерены все альбомы от Death. И, как мне кажется, они звучат ужасно.
Фредрик Нордстром: Как минимум два или три раза в неделю меня спрашивают, могу ли я сделать мастеринг для той или иной группы. Я говорю им что нет – я только делаю запись и сведение. Но группа говорит, что они не удовлетворены звучанием их треков. Что я могу сказать на это? «Я могу заново смикшировать Ваш материал. Но мастеринг не поможет Вам». Важно, чтобы исходная запись была хороша, и чтобы сведение было хорошим. Если Вы не сделали это, то никакой мастеринг Вам не поможет. Но многие группы думают: «Оооо…Fuck! Мы сделали запись в домашней студии, и наш дедушка смикшировал её. И это звучит дерьмово – так что давайте пошлём наши треки Бобу Року. Он сделает мастеринг, и всё будет играть круто». Это не сработает. Вы с самого начала должны всё делать правильно.
Maelstrom: А Вы можете объяснить, что это такое вообще – мастеринг? Мне сказали, что по существу, это – ре-эквализация уровней, чтобы всё сделать громче. Но я уверен, что не всё так просто.
Фредрик Нордстром: Одна из важных вещей при мастеринге – это определение правильных пауз между песнями. И ещё согласование уровней между песнями, чтобы получить хорошее чувство цельности альбома. Конечно, если необходимо, то применяется и эквализация. И есть все эти компрессоры и лимитеры, чтобы сделать звук настолько громким, насколько только это возможно. Потому что именно этого хотят 99,83% всех звукозаписывающих лейблов.
Maelstrom: Я заметил, что за последние годы альбомы становятся всё громче и громче. Это в том смысле, что ручка громкости остаётся в одном и том же положении, а выходной уровень всё больше.
Фредрик Нордстром: Да.
Maelstrom: Многие люди думают, что чем громче – тем лучше…
Фредрик Нордстром: Ха-ха. Я сделал альбом с Эриком Петерсеном (Eric Petersen, гитарист группы Testament). И его менеджеру не понравился мастеринг. Он думал, что после мастеринга микс будет ещё лучше. Я сказал: «Да, но Вы ж хотите поднять громкость? Лимитер поднимает громкость музыки выше её естественного предела. Но это также портит звук, потому что при этом он отрезает все пики». Я думаю, что люди делают это из-за сборных CD. При компиляции такого сборника практически никогда не делают мастеринг. Туда просто помещают разные песни разных исполнителей. И если Ваша песня играет тише, то это плохо. Каждый лейбл хочет, чтобы их песни были самыми громкими на таком сборном диске.
Maelstrom: Не слишком ли много «технологической помощи» сейчас используется при записи альбомов?
Фредрик Нордстром: Я видел и слышал большое количество групп в студии, которые разочарованы в людях, потому что люди их не слушают. Они смотрят на компьютерные дисплеи, удостоверяясь, что все удары находятся точно по сетке секвенцерной программы. Они проверяют, чтобы все уровни были выставлены как положено. Как-то один продюсер рассказал мне, что в какой-то песне должен был играть всё время один и тот же рифф. Тогда он взял квадрат (удостоверившись при этом, что всё сыграно точно по сетке), и затем пустил его петлёй. Это не музыка – это машинная работа. Это то, что люди делают сегодня: они забыли, что музыканты должны играть. Я думаю, что это – тенденция. Когда Вы говорите о группе Slayer, то их альбом «Reign in Blood» - это один из лучших альбомов, с правильным «дет-металлическим чувством». Послушайте этот альбом: звук в нём не очень хорош, но чувство и позиция, переданные в нём, делают его совершенным. Вы ощущаете, что эти люди готовы убить кого-то. И именно в этом и заключается сущность и квинтэссенция дет-металла: это – агрессия. Я думаю, что это важно для музыки: иметь чувство и донести его до слушателей, а не заниматься компьютерной ерундой, чтобы сделать самый чётко и ровно сыгранный альбом. (Ниже изображена главная контрольная комната).
Вы хотите знать моё мнение относительно такой «технологической помощи»? Я считаю, что Вы не должны нуждаться в такой помощи вообще. Только если это абсолютно необходимо. Я делал такие вещи с группами, у которых кривые барабанщики. Я должен был использовать Beat Detective, чтобы отредактировать все удары барабанов и расставить их по правильным местам. Мы делали это с некоторыми группами, и конечно это было лучше, потому что исходный материал полное дерьмо. Но в одной из песен играл приглашённый барабанщик, который был реально хорош и оказался лучше, чем его компьютерный собрат. На его партиях мы не использовали Beat Detective вообще, потому что у него с самого начала было правильное чувство. Он играл в песне, которая открывала альбом, потому что она звучала лучше всего.
(Смеётся) Если Вы хотите сделать альбом, то это хорошо. Но необходимо уметь играть. Вы нуждаетесь в барабанщике, который хорошо звучит. Это один из аспектов, который некоторые барабанщики забывают принять к сведению: научиться извлекать из своих инструментов хороший звук, а не пытаться играть самый быстрый грёбаный барабанный бой…Много раз я видел это. Они играют самые быстрые в мире барабанные риффы, но не могут устойчиво сыграть даже такт. Знаете, что я часто говорю группам, когда у них есть проблемы? Идите домой, включите AC/DC и слушайте.
Maelstrom: Но все металлические альбомы, которые были записаны с достаточным бюджетом, имеют идеальное звучание. Это – стандарт, но я хочу задать вопрос: неужели все эти группы имеют идеальных барабанщиков? Вы должно быть часто использовали эти технологические уловки…
Фредрик Нордстром: Мы пытаемся не очень усиленно использовать такие вещи. Например, для Dimmu Borgir мы делали редактирование только лишь на некоторых басовых барабанах, когда левая нога немного залазила вперёд. И мы перемещали удары в более поздние позиции.
Maelstrom: Такая работа занимает много времени?
Фредрик Нордстром: Чертовски долго. Спросите по поводу конструирования барабанных паттернов? Возьмите группу Arch Enemy. У них реально хороший барабанщик, который, в принципе, не нуждается ни в каком редактировании. Но он находится в этой «ловушке редактирования», поэтому у себя в Англии он занимается редактированием своих басовых барабанов. Я думаю, что это скучно. Я снова повторюсь: слушайте «Reign in Blood». Там нет никакого грёбаного редактирования: там один только чистый гнев. И это хорошо. Первый альбом Arch Enemy был произведён без какого-либо редактирования…чистый гнев. Это круто. Мне нравится это. Здесь правильное чувство…Когда журнал Burrrn! брал у меня интервью, они спросили: «Как Вы думаете, какая вещь самая важная при создании хорошего альбома?» И конечно японцы ожидают ответ типа: «хорошая живая комната» или «хорошая контрольная комната». Но мой ответ был таким: «Самое важное, чтобы Вы весело и с удовольствием проводили время в студии». Если Вы кайфуете в студии (в плане творчества, а не в плане расширения сознания – BVV), и у Вас есть хорошее сотрудничество, то всё работает как надо и, в итоге, Вы получите хороший альбом.
Maelstrom: Расскажите о тех методах и технологиях, на которые Вы полагались в прошлом, и о том, что Вы сами придумали.
Фредрик Нордстром: Когда я начал заниматься звукозаписью, то для меня всё это было как повторное изобретение колеса. Много лет назад у нас в студии был продюсер Eric Greif, который работал с группой Death. Он был их тур-менеджером, ну и так далее. Он учился в школе продюсирования, и показал мне много вещей, которым он там научился. Я сказал ему, что я уже это знаю, и что я придумал это. «Нет» – сказал он. «Этим вещам нас учили в этой школе». К примеру (хоть я больше и не делаю этого), я помещал отдельные триггерные микрофоны в том-томы и при их помощи управлял гейтами. Это позволяло процессорам открываться более точно. Я делал такие вещи, когда работал в аналоге. Тогда у меня было только лишь два гейта, так что приходилось заботиться об этом. Я был так счастлив, что смог изобрести что-то. Но как оказалось, этот способ давно уже придуман и его используют все. Может, мне надо было просто почитать специализированные журналы, а не пытаться изобретать что-то самостоятельно?
Maelstrom: Фредрик, а Вы используете ещё аналоговые вещи?
Фредрик Нордстром: К сожалению, уже нет.
Maelstrom: Почему?
Фредрик Нордстром: Потому что это (цифра) лучше. Когда Вы делаете запись/редактирование на аналоговом оборудовании и случайно приснули, то материал может быть испорчен. Когда Вы делаете то же самое на цифровом оборудовании и в процессе задремали – есть волшебная кнопка UNDO. Единственный способ увидеть музыку – это дисплей. Я часто выключаю дисплей в Pro Tools, и говорю группе: «Слушайте музыку, не смотрите на экран».
Maelstrom: Таким образом, Вы не используете аналог потому, что…
Фредрик Нордстром: Потому что редактирование в цифровом виде – это очень круто. Теперь я не ограничен, как раньше, двумя гейтами. И я могу применять их и для гитары: я могу отрезать любой шум и оставить внутри то, что мне требуется. И в цифре очень хорошо балансировать уровни и расставлять фейды, или производить тонкую корректировку отдельных партий. Но, тем не менее, аналог звучит намного лучше.
Maelstrom: Расскажите, как Вы подзвучиваете барабаны и как часто Вы используете триггеры. Вам нравится совместно использовать и естественные, и сэмплерные звуки?
Фредрик Нордстром: В альбоме «Puritanical Euphoric Misanthropia» я использовал только лишь триггеры. Я помещал микрофоны внутрь барабанов, но заполнил все корпуса подушками. Это было сделано для того, чтобы заставить триггеры отвечать более чётко. Таким образом, естественного звука как такового и не было. Кстати, у группы была очень крутая барабанная установка, стоимостью около 8000$.
Maelstrom: Да…С ума сойти. Люди покупают такие дорогие барабаны, а затем заменяют живую бочку сэмплами. Я не понимаю это.
Фредрик Нордстром: Ха-ха. Да. Это потому, что все хотят, чтобы все удары были произведены с одним и тем же уровнем.
Maelstrom: Таким образом, действительно ли я буду прав, если скажу, что Фредрик Нордстром хочет покупать и слушать альбомы, где барабанные удары отличаются друг от друга?
Фредрик Нордстром: Да, я люблю слышать человеческую игру. Почему я должен покупать альбом, где кто-то как-то играл, а потом какой-то парень всё это выправил. Вы знаете шведского продюсера Макса Мартина (Max Martin)? Он продюсировал таких исполнителей, как Britney Spears, Backstreet Boys, Bon Jovi и т.п. Когда его в первый раз награждали шведской премией Грэмми, то знаете, кого он благодарил? Auto-Tune! Я думаю, что это было после того, как он сделал Baby One More Time. Все используют эту вещь. И я тоже. Это прекрасно для групп, которые сыграли и записали хороший материал, но немного не в тональности. Вы пропускаете его через Auto-Tune и всё работает как надо. И Вы работаете над получением хороших полноценных треков, а не записываете рифф один раз, чтобы пустить его петлёй по всей песне. Хотя многие люди делают это.
Maelstrom: Но разве это не экономит деньги?
Фредрик Нордстром: Да, мы делаем подобные вещи. Но не зацикливаем один короткий рифф, а повторяем, к примеру, весь куплет. Да, возможно это экономит деньги. Я не знаю…Сведение тоже много времени занимает.
Maelstrom: Я предполагаю, что лучше всего – это сразу качественно сыграть всю песню целиком и после этого свалить.
Фредрик Нордстром: Та японская группа – Cocobat – прибыла ко мне в студию всего на неделю (и это включая сведение). Я не думал, что мы сможем уложиться в этот срок. Я думал управиться хотя бы за две недели. Но они за два дня сделали все барабаны, все гитары и бас для всех песен.
Maelstrom: Если бы Вы использовали микрофоны для записи барабанной установки, Вы бы заглушили бочку? Насколько глубоко разместили бы в ней микрофон? Сняли бы резонансный пластик?
Фредрик Нордстром: Это зависит от стиля. Если Вы не особо активно используете сдвоенный басовый барабан, то я бы оставил резонансные пластики. И использовал бы старый ламповый микрофон. Такой, как Neumann U 67.
Maelstrom: А что в том случае, если имеется очень интенсивное исполнение на таких сдвоенных котлах?
Фредрик Нордстром: Я использовал бы здесь триггеры. Группа Pagans Mind использует Roland TD 10. Это электронные барабаны. Таким образом, никакого акустического звука нет вообще. Но, тем не менее, если у Вас есть приличные барабаны и хороший «правильнорукий» барабанщик, то Вы сможете получить хороший звук. Мой любимый микрофон для малого барабана – это Sanken CU 31. Это японский микрофон ручной сборки. Люди редко используют конденсаторные микрофоны на малом барабане. Обычно они используют Shure SM 57.
Maelstrom: Это правда. Мне кажется, что довольно опасно использовать конденсаторный микрофон для подзвучки таких инструментов. Ведь его можно легко испортить.
Фредрик Нордстром: Это очень маленький микрофон-ручка. Я реально сломал некоторые из них. Я предлагал этой компании, так сказать, спонсорско-рекламное сотрудничество, но они ответили, что слишком малы для этого. Я использую много продукции от компании Shure (которая поддерживает нашу группу Dream Evil). Shure SM 57 – это отличный микрофон. Как-то раз я проводил у себя в студии мастер-класс по записи. Я установил SM 57, U67, некоторые микрофоны от Audio-Technica, ну и так далее…Большинству студентов было проблематично услышать различие между 57-м и другими, более дорогими микрофонами.
Maelstrom: А иногда Вы задаётесь вопросом, на что же тратите дополнительные деньги?
Фредрик Нордстром: Индустрия звукозаписи похожа на Париж. Это – мода. Один из лучших микрофонов в мире – это Neumann U 67. Это существенная часть оборудования любой студии. Он хорош для любых применений. Приведу типичный пример такой моды в нашем бизнесе. В своё время, Германия была заполнена этими микрофонами (67-ми). Но потом, в 70-х, компания выпустила транзисторный микрофон U87. Вместо лампы там использовались полупроводниковые элементы. Таким образом, люди начали выбрасывать свои хорошие ламповые микрофоны и заменяли их транзисторными. Потому что эти микрофоны были новой хорошей вещью, которая, как предполагалось, будет намного лучше. Но было несколько парней, которые сказали: «Нет, нет. Новые не звучат настолько уж хорошо. Предыдущие намного лучше». Шведское телевидение сделало то же самое со своими микрофонами.
Maelstrom: Что Вы думаете о микрофонах марки Blue? Я вижу, что их нет в Вашем списке оборудования.
Фредрик Нордстром: Я никогда не использовал их. Вы видите, я ничего не покупаю. Я не могу позволить себе это. Индустрия звукозаписи находится на коленях. Люди скачивают музыку из Интернета и не платят за неё. Это приводит к уменьшению бюджетов, выделяемых на запись альбомов. Это означает, что каждый день я получаю меньше денег. Каждый день…Многие люди не имеют таких средств, чтобы заплатить за мою студию.
Maelstrom: Таким образом, не кажется ли, что Золотой Век цифровой звукозаписи уже прошёл, и что он был очень недолог? Всего пять лет?
Фредрик Нордстром: (Смеётся) Да, да. Посмотрите на мою дочь. Пять лет назад она просила у меня деньги, чтобы купить новый альбом. Теперь она загружает музыку из Интернета, даже при том, что я говорю ей: «Если ты делаешь это, то буквально стреляешь собственному отцу в ногу!» И теперь, вместо этого, она выпрашивает у меня деньги для своего сотового телефона.
Maelstrom: В Европе, в июне 2005 года первое место в хит-парадах занял ринг-тон для мобильного телефона, который назывался «Crazy Frog Axel F». И это было впервые, когда ринг-тон занял первое место в чартах.
Фредрик Нордстром: Да, да…
Maelstrom: Что Вы скажите об этом?
Фредрик Нордстром: Чёрт побери, я и не знаю! Кто-то взял «лягушачий» звук и использовал плохую версию музыки из фильма…мм… «Полицейский из Беверли-Хиллс».
Maelstrom: Очевидно, это базируется на записи одного шведского парня, который 20 лет назад записал, как газует его мопед.
Фредрик Нордстром: Другой большой хит сегодня – это песня «Smashing the Beaver». Вы знаете, что такое «beaver»? Это синоним слова пи..а. И это настолько плохо. Песня очень плоха. Это говорит Вам, что большинство шведских парней – просто глупые фермеры (…)
Если Вы хотите, чтобы в басовых барабанах был очень выражен щелчок (как в «Black album» группы Metallica), попробуйте микрофон Shure SM 91. Поднимите высокие частоты приблизительно в районе 10кГц, и басы около 100Гц. Это очень хорошо звучит при большой громкости, но при малой звук может казаться слабым.
Maelstrom: Какие микрофоны Вы использовали при записи «Slaughter of the Soul»?
Фредрик Нордстром: У нас тогда использовалось не очень много барабанов. Было два том-тома, малый барабан и одна бочка, две тарелки-крэш, одна тарелка-райд и хай-хэт. Это была одна из первых моих работ с использованием триггеров. Мы записали MIDI-сигналы с них на компьютер, а потом синхронизировали с аудиоматериалом. На басовом барабане стоял Shure SM 91, на малом барабане – Sanken, и по одному SM57-му на каждом том-томе. Ну и триггерные микрофоны. Shure SM57 – это лучший микрофон для электрогитары.
Maelstrom: Я брал интервью у King Diamond, и он сказал, что при студийной записи они больше не беспокоится о вопросах подзвучки гитарного усилителя, поскольку теперь подключают гитару напрямую через процессор Line 6 POD. Он говорит, что микрофонный съём их Маршалла больше не устраивает его, поскольку этим слишком трудно управлять. Что Вы об этом думаете?
Фредрик Нордстром: Я не согласен. Я использую немецкий усилитель ENGL Savage 120 (в виде головы). Это классный аппарат. Но он не для всего. ENGL является очень «немецким». Он очень управляем. Но это странная вещь: для одной группы он может звучать просто потрясающе, а для другой, с такими же самыми настройками – полное дерьмо. Нет никакого исчерпывающего руководства к тому, как будут звучать вещи. Например, в альбоме «Puritanical Euphoric Misanthropia» мы использовали гитарный гайд-трек. У гитариста был рэковый набор приблуд от Boss и какой-то эквалайзер. Он записал этот трек прямо в пульт – без директ-бокса. И это звучало очень хорошо. Было записано четыре гитарных трека. Первые два – через ENGL. Но мы никак не могли получить от них хороший звук. Таким образом, мы попытались комбинировать их со звуком гайд-трека. И это зазвучало очень круто. Мы решили попробовать этот способ на их следующем альбоме, но здесь он не работал вообще.
Maelstrom: Сколько стоит Ваше студийное время?
Фредрик Нордстром: 666 Евро в день.
Maelstrom: Сколько длится день?
Фредрик Нордстром: Восемь часов. Но иногда у людей нет таких денег, так что приходится приспосабливаться. Если Вы хотите только лишь сведение, то это моя окончательная цена. Никаких компромиссов. Если Вы хотите сделать весь цикл работ, то мы должны ориентироваться на бюджет. Я не говорю, что я Робин Гуд, но если у группы действительно туго с деньгами, я могу довольно значительно сбавить цену. Но я должен буду взять больше денег у других, более богатых групп: ведь я же должен платить арендную плату.
Maelstrom: Но Вы получаете много работы!
Фредрик Нордстром: Да, но случаи бывают разные. Например, многие группы самостоятельно делают запись на своих домашних цифровых системах, а потом приезжают ко мне, чтобы сделать сведение. А в Стокгольме есть большие студии, которые брали и по 1500$ в день. Но теперь эти действительно прекрасные студии могут быть арендованы и за 300$. Но даже за эту цену они простаивают…Всё просто стоит там и студии умирают.
Maelstrom: А вот моё впечатление по поводу хип-хопа: Вы ни в коем случае не должны его записывать!
Фредрик Нордстром: Нет. Это похоже на то, как однажды Ингви Мальмстина спросили, что он думает о таком музыкальном стиле, как хип-хоп. Он сказал: «Вы называете это «музыкальным стилем»? Гадкие разговоры под ритм-машинку?»
Но я вижу изменения в шведской поп-музыке. Люди начинают петь «живее», не так строго по сетке. Это революция против этой Бритни Спирс, против слишком совершенных вещей. На людей это навевает скуку. Теперь самые популярные люди в Швеции – это нормальные люди, поющие немного «мимо кассы» и с неидеальными барабанами. И, тем не менее, это хорошие песни. Люди записываются в аналоге, потому что не хотят делать никакого редактирования. Возможно, они могли бы исполнить немного лучше, но просто не хотят этого. Один из самых больших прошлогодних хитов (в Швеции) был записан вообще без бас-гитары.
Maelstrom: А когда Вы больше получаете удовольствия: занимаясь звукозаписью или играя с Dream Evil?
Фредрик Нордстром: Оооо…Снова этот вопрос. Меня спрашивали об этом около двух миллионов раз. Это – два различных мира.
Maelstrom: Ха-ха! Но я должен спросить Вас!
Фредрик Нордстром: Когда я в студии, то чувствую себя в полной безопасности, потому что я знаю что делать и умею это. А вот когда мы организовали группу, то я чувствовал себя ребёнком…грёбаным неумелым малолеткой.
Maelstrom: Но Вы не похожи на сосунка. Вы же хорошо умеете играть на гитаре.
Фредрик Нордстром: Ммммм… Я немного могу обращаться с гитарой. Обычно я говорю, что не умею играть на ней.
Maelstrom: Но тем не менее, у меня такое впечатление, что на всех альбомах выпущенных в Швеции, музыканты действительно умеют играть.
Фредрик Нордстром: Шведы проводят много времени, занимаясь с музыкальными инструментами. Я нашёл, что чем из более далёких стран приезжают группы, тем хуже они играют. Так, если группа из Южной Африки, то они вообще не умеют играть.
Maelstrom: Большой спасибо за потраченное время, Фредрик.
Фредрик Нордстром: Мне было в удовольствие побеседовать с Вами. И я горжусь тем, что EQ взял у меня интервью. Я просто не могу дождаться, когда прочитаю, что тут наговорил. Когда я даю интервью относительно нашей группы Dream Evil, то трачу на это 12 – 20 часов в неделю. И постоянно одни и те же ответы на одни и те же вопросы. Ну типа о том, как мы нашли нашего гитариста (Gus G). Таким образом, я начал придумывать всякую фигню. Остальные члены нашего коллектива веселятся, читая мои интервью. Я говорю такие вещи, как например: я был на отдыхе в Греции (что правда), и находился на берегу моря, где увидел этого молодого парня с электрогитарой и маленьким усилителем в штанах. Он ходил с золотыми цепями на шее и играл девушкам соляки от Ингви Мальмстина, пытаясь таким образом затащить их в постель. Ну, я и отвёз его в Швецию. И люди верят этому! «Это правда?» Да, да. «И какое его настоящее имя?» Constantinos Guitaropolos. «Вау!»
Сначала это интервью было дано журналу EQ Magazine, потом его опубликовало интернет-издание Maelstrom, а теперь его перевод публикуем мы.
http://www.maelstrom.nu/ 2006 год
А вот список оборудования и программного обеспечения, которое сейчас использует в своей студии Фредрик Нордстром.
Основное оборудование:
Protools HD3 PCIe и последнее программное обеспечение
Icon D-command 24 fader
2 x Digidesign 192 I/O interface
2 x Digidesign Micpre
Mac G5 2.5ghz quad, 30" Cinema display
Amek Angela 28/24 console
Мониторы:
2 x Genelec 1037
2 x Genelec 1030
Микрофоны:
1 x Neumann U67
2 x Neumann TLM 103
2 x Neumann KM 184
2 x AKG C414 B-ULS
2 x AKG D112
2 x Shure SM 91
6 x Shure SM57
6 x Shure Beta 56
2 x Shure KSM 141
1 x Shure SM7
2 x Hansen HCM 101
2 x Audio Technica 4033
2 x Calrec 1050
3 x Sanken CU31
4 x Sennheizer MD 421
1 x Beyerdynamic M420
Инструменты и усилители:
ENGL Savage 120
ENGL 4x12 speaker cabinet
Peavey EVH 5150
Marshall vintage speaker cabinet
Randall RH 200 SC
Vox AC 30
Fender Stratocaster USA
Fender Stratocaster Japan
Roland JX-8P
Прочее:
Digidesign Digidelivery LT
Плагины:
Access Music:
Virus Indigo
Antares:
Auto-Tune 4
Cranesong:
Phoenix
Digidesign:
Impact
Maxim
Revibe
Smack!
Soundreplacer
D-Fi
Digidesign/Bombfactory:
BF-3A
BF76
Cosmonaut
Joemeek Compressor
Joemeek Meequalizer
Moogerfooger
Pultec EQH-2
Pultec EQP-1A
Pultec MEQ-5
Sansamp PSA-1
Tel-Ray Delay
Voce Chorus-Vibrato
Voce Spin
Fairchild 660
Fairchild 670
Eventide:
Factory
Quadravox
Focusrite:
d2
d3
Line 6:
Ampfarm
Mc DSP:
Channel G
Mc 2000 MP4
Native Instruments:
Absynt
B4 II
Battery II
Elektrk piano
FM7
Guitarrig II
Kompakt
Kontakt II
Pro-53
Reaktor 5
Kore
Spektral Delay
Vokator
Sony Oxford:
Sony Oxford EQ
SoundToys:
Crystallizer
Echoboy
Filterfreak
Phasemistress
Pitchblender
Pitchdoctor
Purepitch
Speed
Timeblender
Tremolator
Synchro Arts:
VocAlign Project
TC Electronics:
X 3
MD 3
VSS 3
URS:
A10
N12
Waves:
SSL 4000 collection
Делайте выводы...
Перевод подготовил Бережной Вячеслав
www.unisonrecords.ru
